Шендеров как всегда великолепен! На сей раз это не страшилка, а тонкая, почти что нежная психология с лёгким оттенком мистики.
Сложно отнести этот рассказ к жанру ещё и потому, что полуграмотный чтец, явно впервые в жизни встрчающий многие использованные в произведении слова, добавляет кринжа (буду рад, если кто подскажет, как выразить это одним русским словом, что-то ничего столь же ёмкого на ум не приходит).
Возможно.
Но писал Тим Пауэрс исключительно безвкусную и безыскусную хрень, если чем и примечательную, так только невнятностью и косноязычием.
Это не очень хороший признак.
Вот вы попробовали записать что-то.
Прослушали. Поняли что явно не получилось.
Здесь ужасно всё… Это настолько плохо, что я не верю, что даже при полном отсутствии художественного и культурного вкуса вы не можете сами увидеть, что это ужасно.
И вот мне интересен дальнейший ход мысли. Вы не решили это переозвучить, а решили выложить. Расскажите пожалуйста!
Представьте себе кастрюлю с очень вкусным супом. Потом представьте как на неё взграмоздился Копп и навалил в эту кастрюлю огромную кучу.
Я вот не буду после этого есть этот суп, не буду прихлёбывать и силиться различить за вонью оттенок душистой зеленушки или наваристого бульона.
Если вы любитель различать оттенки вкуса в кострюле, куда наклали — то, пожалуйста. Но если вы спрашиваете меня лично, не желаю ли отведать этого варева, что бы что-то там различать, то мой ответ — нет, не желаю.
Привлекли комменты, так как люблю интересные формулировки и описания.
Закончил слушать этот невнятный позор на фразе:
«Даже свои «дела» Бука делал стоически, но, кажется, уважал тех людей, что тактично отворачивались.»
Конечно!
Ведь если жена не нравится, и отношения не восстановить, то надо с развестись, а не сажать в тюрьму пожизненно (или как-то иначе обрекать её на пожизненую изоляцию в мучительных условиях).
Сложно отнести этот рассказ к жанру ещё и потому, что полуграмотный чтец, явно впервые в жизни встрчающий многие использованные в произведении слова, добавляет кринжа (буду рад, если кто подскажет, как выразить это одним русским словом, что-то ничего столь же ёмкого на ум не приходит).
Я выражаю только своё личное мнение.
Но писал Тим Пауэрс исключительно безвкусную и безыскусную хрень, если чем и примечательную, так только невнятностью и косноязычием.
Это не очень хороший признак.
Вот вы попробовали записать что-то.
Прослушали. Поняли что явно не получилось.
Здесь ужасно всё… Это настолько плохо, что я не верю, что даже при полном отсутствии художественного и культурного вкуса вы не можете сами увидеть, что это ужасно.
И вот мне интересен дальнейший ход мысли. Вы не решили это переозвучить, а решили выложить. Расскажите пожалуйста!
Может быть как-нибудь напишу об этом. Если вы только, чтобы поспорить, то это не ко мне.
Я вот не буду после этого есть этот суп, не буду прихлёбывать и силиться различить за вонью оттенок душистой зеленушки или наваристого бульона.
Если вы любитель различать оттенки вкуса в кострюле, куда наклали — то, пожалуйста. Но если вы спрашиваете меня лично, не желаю ли отведать этого варева, что бы что-то там различать, то мой ответ — нет, не желаю.
А Вам — приятного аппетита.
Закончил слушать этот невнятный позор на фразе:
«Даже свои «дела» Бука делал стоически, но, кажется, уважал тех людей, что тактично отворачивались.»
Превосходная работа. И рассказ и озвучка. Выше всяческих похвал.
Каждый из нас живёт в своём мире. И в мире Натальи этот рассказ про гомосексуализм (как и множество других произведений).
Полагаю, что Морана Морена ни о чём таком не писала. Но каждый видит что-то своё… И это делает мир таким многогранна и интересным!
Серия некорректно отображается.
Ведь если жена не нравится, и отношения не восстановить, то надо с развестись, а не сажать в тюрьму пожизненно (или как-то иначе обрекать её на пожизненую изоляцию в мучительных условиях).
Так что мне кажется, что и сам текст и прочтение стоят потраченных трёх сотен рублей на полную восемнадцатичасовую аудиокнигу.
Так читает и под такую музыку, что я подумал, что это… стёб… пранк… ну, словом, розыгрыш. Слушать, конечно, невозможно.